Диалоги ОБ
Диалоги в «Подписных». Январские
29 января 2023 года
Архитектура ленинградского авангарда
Маргарита Штиглиц
ВидеоАудио

Н. Солодников: Ну что, дорогие друзья, мы продолжаем «Диалоги». Мы уже представили одну книгу — «Соблазненная архитектура» Алексея Константиновича Лепорка. Я еще раз настоятельно рекомендую вам эту книгу обязательно почитать, она чудесная абсолютно, восхитительная. Впереди у нас еще два разговора. В 15:00 мы с главным редактором журнала «Сеанс», замечательным киноведом Василием Степановым поговорим о книге, посвященной Рустаму Хамдамову, поговорим о последнем номере журнала «Сеанс», об их новинках и так далее. Все, что касается кино. Мне кажется, это будет интересно. А сейчас я с большой радостью представляю нашего гостя, который впервые принимает участие в «Диалогах». Это абсолютно, уж простите меня за высокопарность, но легендарный человек для ленинградского и петербургского искусствоведения, историк архитектуры — Маргарита Сергеевна Штиглиц. Маргарита Сергеевна, добрый день.

М. Штиглиц: Спасибо.

Н. Солодников: Спасибо огромное, что нашли время и возможность, и желание поучаствовать в нашей беседе, в наших разговорах. И поводом стала одна из книг, к которой вы имеете непосредственное отношение. Это книга, которая называется «Архитектура ленинградского авангарда. Путеводитель». Но пусть вас не пугает слово «путеводитель». Эта книга в высшей степени содержательна, в ней огромное количество, во-первых, потрясающих совершенно фотографий великолепного качества и не менее потрясающие тексты, которые сопровождают эту удивительную книгу. Вообще, это серия. Я вам настоятельно рекомендую обратить на нее внимание. В ней достаточно большое количество книг, и каждая из них является безусловным предметом, объектом, который заслуживает любопытствующего какого-то внимания. Маргарита Сергеевна, почему все знают не всё, но многое про московский архитектурный авангард, но никто почти ничего или мало знает про ленинградский? Почему так сложилось?

М. Штиглиц: Николай, большое спасибо, во-первых, что вы сюда меня пригласили. Очень приятно видеть такую молодую аудиторию и столько таких заинтересованных живых лиц, это очень вдохновляет на работу и на дальнейшую деятельность. Я вообще-то в первый раз здесь, к своему стыду. Я, когда вошла, просто была поражена сколько читающей молодежи. Я даже не думала, что настолько это произведет на меня такое впечатление. Спасибо. И, конечно, хорошо, что вы затронули эту тему — тему архитектуры ленинградского авангарда, которой, надо сказать, еще недостаточно уделяется внимания. Среди молодежной аудитории — безусловно, студенты, аспиранты, все они интересуются этим. А вот в более возрастных кругах и в городской политике этого меньше, конечно. Поэтому безусловно нужно эту тему и далее освещать, и заниматься ею. А почему именно ленинградская архитектура авангарда менее известна? Потому что она имеет свою специфику: всё-таки город классических традиций, здесь очень сильны и архитектура классицизма, барокко, потом эклектики и модерна. Модерном особенно все увлекаются сейчас. Авангард оказался в такой тени некоторой вот этих всех высоких стилей. Тем не менее, здесь, именно в Ленинграде, можно найти истоки вот этой архитектуры новаторской. Это, во-первых, вот как я занимаюсь, промышленной архитектурой: все эти тенденции строительства, освоения железобетонных каркасных конструкций. Такое выявление всей конструктивной основы на наружном облике здания — это всё как раз и послужило во многом истоком вот этой новаторской архитектуры. Потом здесь работал Малевич, основавший ГИНХУК, где вот эти все тенденции, особенно супрематической архитектуры, как раз и формировались. Здесь впервые была построена башня Татлина. Башня III Интернационала — это именно в Ленинграде. Это вот было здесь. Но, тем не менее, конечно, более спокойное какое-то формирование композиционное вот этих всех произведений эпохи авангарда — оно связано именно с классическими традициями Петербурга. Здесь это все было более сдержанно. И еще надо сказать, что здесь большое влияние оказала архитектура супрематическая. Супрематическое направление, супрематизм — это такая тема космичности, превалирование абстрактных геометричных форм. Вот все построение на этом характерно именно для архитектуры ленинградского авангарда. В Москве — больше конструктивизм с функционализмом, это более яркие, более радикальные проявления. Поэтому несколько отличались ленинградский и московский авангард. И здесь все-таки переход был от модерна к авангарду через неоклассицизм. У нас очень сильна была эпоха неоклассицизма, а потом уже в Ленинграде в 1925-1927 годах стали уже развиваться именно авангардные течения. И экспрессионизм очень характерен именно для ленинградского авангарда. Архитектура Эриха Мендельсона, вот фабрика «Красное Знамя», она оказала существенное влияние на творчество наших архитекторов, они это даже признавали. Такая вот история.

Н. Солодников: Я хотел вас вот о чем попросить немного рассказать: ведь в этой книге есть глава в начале, как бы такое предисловие к ленинградскому авангарду. То есть, какие архитектурные объекты являются как бы такой предтечей. И, в частности, мы сейчас с вами находимся здесь…

М. Штиглиц: Да, в Новом Пассаже.

Н. Солодников: Расскажите немного про него, пожалуйста.

М. Штиглиц: Ну, Новый Пассаж. Архитектор Васильев, великолепный мастер модерна петербургского. Строил обычно в северном модерне. Вот здание, в котором мы находимся, — это действительно блестящий пример рационального варианта модерна: вот эти широкие витражные окна, пилоны, которые облицованы гранитом, рваный камень. Это вот такая северная трактовка, северный модерн, и в то же время такое чисто конструктивное выявление всех конструкций, несущих всех. Все это здесь. И вот это как раз один из вариантов такой предтечи эпохи авангарда.

Н. Солодников: Давайте тогда, если вы не против, так как книга всё-таки в массе своей представляет из себя разговор о конкретных совершенно объектах, мы с вами договоримся о том, что вы нам расскажете о тех, которые вам ближе, дороже, интереснее по самым разным причинам. С чего начнём?

М. Штиглиц: Во-первых, я хочу начать с того, как получилась эта книга. Потому что был такой петербургский диалог, русско-немецкое такое событие. Это было и в Берлине, и в Ленинграде… В Петербурге, вернее. И чем хороша архитектура авангарда? Классицизм, как это не звучит, может быть, очень дискуссионно, но классицизм вторичен у нас. При всем великолепии нашей архитектуры, классицизм — все это вторично, все это уже на Западе было. Архитектур барокко — тоже, безусловно, и модерн, и эклектика. А вот авангард впервые изобретён в Советском Союзе, и всё это пошло, стало распространяться параллельно в Советском Союзе и в Германии. Такие течения, которые дали импульс всем остальным уже последователем. То есть, это именно первично, именно здесь у нас. Поэтому, конечно, большое значение придается вообще в международном контексте именно нашей архитектуре эпохи авангарда. И как раз для того, чтобы показать, какова архитектура в таком широком аспекте нашей архитектуры Ленинграда, и была придумана эта книга. В 2008 году она впервые вышла, она потом переиздавалась. Кстати, хочу сказать обязательно, что здесь присутствует Антон Викторович Вознесенский, издатель «Коло», вот ему мы благодарны за великолепное качество фотографий и вообще всего оформления этой книги. Это, можно сказать, его большая заслуга. Да, большое спасибо. И вообще он делает, конечно, серию великолепных книг Бориса Михайловича Кирикова — это в основном его детище. Я тоже как соавтор работала, по большей части по промышленной архитектуре моей объекты. И, конечно, Борис Михайлович Кириков — это, можно сказать, классик нашей истории архитектуры Петербурга или Ленинграда. Это его основная заслуга. Я счастлива, что я смогла быть вместе с ним и в таком личном плане, и как профессионал он много очень мне дал. Поэтому вот так вот получилось эта книга.

Н. Солодников: Ну что, перейдем к конкретным объектам. Я хочу еще вот о чем сказать: для удобства читающего объект разделены по районам.

М. Штиглиц: Да, это потому, что не было еще книг, охватывающих архитектуры этого периода. Либо статьи по отдельным каким-то аспектам, либо книги, посвящённые отдельным архитекторам. А вот так вот собрать всё вместе удалось именно тогда.

Н. Солодников: Давайте мы сделаем следующим образом: пойдём по районам. Я для интереса людям озвучу те объекты, которые представлены, а вы выберете один и о нем что-нибудь скажете. Итак, первым у нас идёт Кировский район Ленинграда, и здесь у нас представлены жилой комплекс на Тракторной улице, Серафимовский участок, школа имени 10-летия Октября, Дворец культуры имени Горького, дом технический учёбы, универмаг и фабрика-кухня Кировского района, Ушаковские бани «Гигант», профилакторий Кировского района, Кировский райсовет, школа на Стачек, 30 и Дворец культуры имени Газа. Что выбираете?

М. Штиглиц: Ну я могла бы выбрать как раз Тракторную улицу, вообще этот ансамбль Кировской…

Н. Солодников: Жилой комплекс Тракторной улицы

М. Штиглиц: Проспект Стачек весь — это целый градостроительный ансамбль. Начинается с Тракторной улицы, туда же вошла школа 10-летия Октября Никольского, туда же входит, ну, чуть раньше, это ДК Горького и фабрика-кухня — это целый градостроительный ансамбль, который сложился именно в эти двадцатые годы. И который именно был попыткой и удавшейся попыткой для строительного освоения вот этого Московско-Нарвского пролетарского района, когда было необходимо создать не только жилые здания, но и всю инфраструктуру и культурное обслуживание, и уже на новой основе социалистической. Дом быта, вот эта фабрика-кухня, и потом спортивно-оздоровительные учреждения, профилакторий, стадион «Красный путиловец», который, к сожалению, не сохранился, Ушаковские бани — это санитарно-оздоровительное такое учреждение, — потому что на Тракторной улице великолепный, интересный такой ансамбль Симонова-Никольского, лидера авангарда ленинградского. Был построен ансамбль таких невысоких жилых домов с великолепной традицией: тут как бы и новаторские течения в композиции, и в то же время традиции классические, такие полуарки интереснейшие. Но вообще вся композиция именно супрематическая и в то же время какие-то аллюзии к классическим традициям. И вот эта Тракторная улица была сделана очень уютно, очень такая гуманистичная среда. Надо сказать, что весь этот строительный замысел принадлежит архитектору Ильину, который главный архитектор города, и в соответствии с его идеей развития гуманистической новой среды нового общества были построены самые разные сооружения разного назначения. У них были запроектированы небольшие такие квартиры на одну-на две семьи, на две семьи с общей кухней, но комнаты для ванны были отделены, но тогда не было ванных, оборудований не было. И вот в связи с этим еще обязательно был построен интереснейший комплекс спортивно-оздоровительный. Профилакторий, который сейчас как больница, он тоже по проекту архитектора Руднева, и другого тоже. И очень интересные бани «Гигант».

Почему я к ним сейчас обращаюсь? Потому что только что я была с телевидением, как раз у нас сейчас поднимается вопрос о сносе Екимовских бань, потом решили заниматься вообще всеми банями, что же у нас в городе было. И вот эти две бани — баня Московско-Нарского района на улице Зои Космодемьянской и такая похожая круглая баня в Лесном, — это был экспериментальный проект лидера нашего конструктивизма, архитектора Александра Сергеевича Никольского, который вообще объединил вокруг себя многих молодых архитекторов. И вот у них был разработан такой новаторский интересный проект экспериментальный: баня круглая для того, чтобы уменьшить теплопотери наружных стен, она должна была быть чуть заглублена в землю, и там внутри должен был быть бассейн, и всё это перекрыто таким стеклянным куполом. Как мыльный такой пузырь. И все эти помещения были по кольцу. И, кстати, все помещения с плоскими кровлями, на которых должен быть солярий. В общем, такой роскошный интересный проект. Конечно, его не удалось в полной мере осуществить, но тем не менее, круглая баня в Лесном существует до сих пор на Площади Мужества. А вот эти Московско-Нарвский бани еще на полукруг сделаны, где все мыльные, парильные в этом полукруге. И этот полукруг размещался на пересечении двух взаимно перпендикулярных крыльев, где были раздевалки мужские и женские. Они разделены были: первого и второго класса. Вот такая тоже очень супрематическая композиция — полукруг на пересечении горизонтальных параллелепипедов. Бани работали. Они были из старого кирпича Алафузовской больницы, которая была на этом месте снесена. Но, тем не менее, они просуществовали и вот в начале 2000-х годов все это закрылось. И, к сожалению, сейчас находится в аварийном состоянии. И вот я попыталась привлечь телевидение, общественность к проблеме этого, можно сказать, шедевра архитектуры авангарда. Она и композиционно интересна, и по замыслу, и могла бы быть использована для любых каких-то общественных целей, и может быть так же как какой-нибудь оздоровительный центр, которого здесь, в Кировском районе, явно не достает. Вот о таком как раз месте я недавно говорила. Поэтому мне легко вспомнить, потому что уже даже забываешь какие-то детали.

Н. Солодников: Понятно. Ну что, переходим к Невскому району. У нас в Невском районе представлены такие объекты: ТЭЦ «Красный Октябрь», Палевский жилмассив, жилмассив рабочих-текстильщиков, Дом культуры Текстильщиков, Дом культуры имени Ленина, профилакторий «Текстильщица» Невского района, школа на Ткачей, 9, школа на Смоленском проспекте, 36 и Мельничный комбинат имени Кирова.

М. Штиглиц: Опять же тоже хотелось бы говорить о пятой ГЭС «Красный октябрь», архитектор которой — Оля. Она такая очень интересная, начинали строить ее еще дореволюционный период, по такому немецкому типу была технология предусмотрена. Потом, в дальнейшем, когда пошёл уже план ГОЭРО, снова обратились к строительству сооружений энергетических, вот такая станция была возведена. Она очень интересна, должна была быть ещё там башня, но башню не возвели, но все остальное получилось. Почему я к ней обращаюсь? Потому что опять же заброшенное здание. Почему я говорила о банях Ушаковских «Гигант» — потому что они в таком состоянии. Также надо обратить внимание и на это великолепное интересное сооружение, которое находится не в лучшем состоянии.

Н. Солодников: Они все находятся в состоянии в таком, что это можно было бы привести в порядок.

М. Штиглиц: Конечно. Я говорю, что бани не законсервированы. Напротив — жилой комплекс этого же периода постройки, не столь выразительный, не столь интересный, жилые дома, но они закрыты. Там кровля, там окна кирпичом заложены. Всё, вроде, в порядке. Ну пусть так. Пусть они стоят и ждут какого-то своего часа, когда займутся ими. Но это здание удивительно, сколько раз сколько о нём ни говорили, оно без кровли, без всего, окна зияют. В общем, хотя бы консервация этого объекта была…

Н. Солодников: Так, Московский район. Значит, здесь у нас Заставная пожарная часть, Дом культуры имени Ильича, Дом культуры Союза кожевников имени Капранова, Московский райсовет и мясокомбинат имени Кирова.

М. Штиглиц: Это опять же, я уже свои больные темы называю, потому что мясокомбинат Кирова — великолепный ансамбль, который построен архитектором Ноем Абрамовичем Троцким, он был руководителем этой группы архитектурной. Такой ансамбль, который возник именно в связи с советской индустриализацией, с активным строительством, когда нужно было создавать новые хлебопекарные комбинаты, мясная промышленность должна была возрождаться, вот этот ансамбль и возник на въезде из Москвы на Московском шоссе. Но в те годы вообще довоенное развитие предполагалось именно в южную сторону, и как раз создавался ансамбль вот этих площадей и Московского проспекта, и проспекта Стачек. И вот Московский проспект, он как раз должен был быть парадный въездом со стороны Москвы. И более высокое место, поэтому как раз предполагалось город развивать в этом направлении. Ну и въезд на Московское шоссе — это вот как раз этот мясокомбинат был построен. Сооружён он был методом народной стройки под руководством Кирова Сергея Мироновича, который был в то время вождём и городским головой очень активным, занимался всем этим. Этот комплекс был по типу таких чикагских боен, но на передовой технологической схеме. Все было расчленено на каждую функциональную единицу. Там обработки, убойное отделение, разделочная, холодильник, все это было в отдельных объемах, в отдельных корпусах. Все они соединены были переходами по второму этажу. Если посмотреть, то все эти корпуса параллельны друг другу, и это фактически похоже на функциональное построение Баухауса в Дессау. То есть, такой чистый функционализм, очень технологично все продумано. И все это на основе железобетонного каркаса, там даже все эти капители железобетонные, но они так были решены, что все требования производства были предусмотрены. И такая башня взметнулась вверх, которая как бы по-троцки, ему это характерно, райсовет Кировский его. Его такая система — контраст протяженного корпуса и вертикали. Это очень характерно для его творчества. Такой экспрессионизм, который он даже перенял от Мендельсона вот с этой башней. Он писал, что промышленная архитектура и творчество Мендельсона оказали на него сильное воздействие. То есть тут, во-первых, технологически прекрасно продуманный и, во-вторых, вот этот новаторский функционалистский приём, он здесь тоже был осуществлён. И здание, весь этот комплекс, получил гран-при на парижской выставке тридцать седьмого года за эти высокие качества, достоинства. То есть, архитектура безупречная. Но вот так он проработал как мясокомбинат тоже до 2000-х. Постепенно все это производство ушло, и сейчас он стоит вот так же, полуразрушенный, сколько попыток не предпринималось, пока ничего. Владелец есть, вокруг все окружили жилыми домами. То есть, фактически даже градостроительная значимость его уже снизилась, потому что все обстроено. Тем не менее, он еще стоит, существует, и вот тоже надо им каким-то образом заниматься. И сколько это ни муссировалось в прессе — пока вот так вот все. Надо сказать, что наиболее уязвимы сооружения эпохи авангарда, потому что как-то они не столь ценятся, и они в зоне риска находятся.

Н. Солодников: Так, у нас следующий Выборгский район. У нас здесь представлены главная понижающая подстанция Волховской ГЭС, Бабуринский жилмассив, Кондратьевский жилмассив, жилмассивы на Лесном проспекте, круглая баня, школа Политехническая 22, школа на Кантемировской 30 и фабрика-кухня Выборгского района. Что у нас тут в беде?

М. Штиглиц: Ну вот уже жилмассивами стали заниматься, они интересны, и их удается каким-то образом приводить в порядок поэтому тут я даже не могу сказать. Баня в Лесном, я о ней говорила, она функционирует. Что там в беде, даже не знаю.

Н. Солодников: А на ваш взгляд из всех этих объектов какой самый интересный? Что стоило бы специально съездить и посмотреть, например.

М. Штиглиц: Так, надо еще раз напомнить.

Н. Солодников: Главная понижающая подстанция.

М. Штиглиц: А, Главная понижающая подстанция очень интересная. Она такой сплав как бы архитектуры историзма, ретроспективизма и в то же время вот такие авангардные и приемы железобетонных конструкций, связь с архитектурой вот такой традиционной. Архитектор Монс действительно возвел ансамбль и предполагалось, что он тоже будет такой градостроительной доминантной. Ну, к сожалению, пересечение вот этих магистралей не получилось. И даже Ильин, о котором я говорила, главный архитектор города, писал, что очень интересный ансамбль, но, к сожалению, градостроительно он не получил такого звучания, какое бы мог иметь. Вот это такая интересная архитектура, находится во вполне приличном состоянии, не требует никаких таких забот пока.

Н. Солодников: Ну хорошо, Петроградский район. Здесь у нас трикотажная фабрика «Красное знамя», Левашовский хлебозавод, административное здание завода «Полиграфмаш», кооперативный дом софторгслужащих, дом-коммуна общества политикаторжан, первый жилой дом Ленсовета, Дворец культуры имени Ленсовета, академия железнодорожного транспорта, стадион «Динамо», жилой дом Свирьстроя. Ну что, что отметим? Или что в беде?

М. Штиглиц: Ну не в беде, но находится в такой стадии освоения «Красное знамя», фабрика Мендельсона, о котором я уже говорила, который действительно оказал сильное влияние на наших ленинградских архитекторов. Это такой комплекс, который возводился с сугубо конфликтной ситуации. История была очень сложная. Эриху Мендельсону как такому ведущему представителю архитектуры авангарда и другу, — он входил в берлинское общество друзей Советского Союза, наш ленинградский трест «Лентекстиль»… Он выбрал не наших архитекторов ленинградских, а поехал туда знакомиться с передовыми технологическими новаторскими произведениями. Им очень понравилось фабрика Люкенвальда, шляпная фабрика с такими мастерскими интересными, с вытяжными шахтами. И они захотели поручить Эриху Мендельсону проектирование нового совершенно. У нас уже была такая в этом месте рядом текстильная фабрика Керстен, но нужно было на новом месте ещё развить это производство в новом квартале, в совершенно новых формах технологий новаторских. Вот «Лентекстиль» решил поручить это Эриху Мендельсону, который прославился своей индустриальной тематикой. Он вообще мастер архитектуры авангарда и экспрессионизма, такие экспрессионистские криволинейные формы, опять же контраст вертикали и горизонтали, все это свойственно его архитектуре. И вот такой комплекс. Он очень воодушевился, сделал массу массу различных эскизов, макет великолепный, привез его в Ленинград. И началась довольно сложная история: тут протесты были наших ленинградских архитекторов, и такая профессиональная ревность: почему именно он, и упрёки. Но это долго очень много можно рассказывать. Эту историю он сам изложил в письмах, и в то же время, это было в печати, наши на его защиту выступили московские архитекторы, в частности Пастернак, брат писателя. Вот такая интересная история всего этого возведения. Очень интересный был комплекс, занимавший весь квартал, но осуществить удалось только несколько зданий. Трикотажный цех с мастерскими и ТЭЦ фабрики, которая как бы такой доминантой, энергетический центр и композиционный центр, она должна была вот весь этот комплекс объединять и быть доминантой этого комплекса. Потом уже, недовольный качеством и всеми вот такими историями, Мендельсон отказался от авторства. Потом, правда, вписал только ТЭЦ в список своих авторских построек. Она действительно выполнена в соответствии со всеми его замыслами. Трикотажный цех с мастерскими, там мастерские, вот эти шахты, не удалось так сделать, как это требовалось по авторскому замыслу, поэтому он не включил. Но у нас остался и трикотажный цех с мастерскими, довели это до конца наши ленинградские архитекторы, Претро и Овсянников. Остался такой незавершенный, но тем не менее ансамбль, который большой международный резонанс имеет.

И вот с ТЭЦ «Красная знамя» была тоже сложная история с его сохранением и приспособлением. Удалось только владельцев принудить, как говорится, к реставрации наружного контура, наружные все объемы все было сохранено и отреставрировано внутри, но пока это не заполнено. Но хотя бы отапливается. Оно хотя бы снаружи отреставрировано. Но почему-то функцию для этой ТЭС найти не так-то просто. И, к сожалению, рядом жилой комплекс такой же, ЖК «Мендельсон», это как раз владельцы, которые должны были и отреставрировать ТЭЦ, они построили жилой комплекс, который мы очень настаивали на том, чтобы его сделали хотя бы на два этажа ниже, чтобы градостроительное доминирование ТЭЦ осталось. Но там требования экономические возобладали, и они, конечно, выдержали все режимы высотные градостроительные. Ну, выжали всё до конца. Так что, это проблема многих произведений эпохи авангарда, где они доминантами были, где были вертикали —  вот это снижение значимости. С одной стороны, они остаются, эти произведения, но они уже не столь значимы, как должны были быть.

Н. Солодников: Два района у нас еще представлены. Василеостровский район: фабрика-кухня Василеостровского района, водонапорная башня и канатный цех завода «Красный гвоздильщик» и Дворец культуры имени Кирова. Что у нас с ними?

М. Штиглиц: Дворец культуры имени Кирова пока в стадии какого-то... К сожалению, две построены башни впереди со стороны проспекта, которые тоже снизили именно градостроительную значимость этого Дворца культуры имени Кирова. И сейчас, я так понимаю, что идет речь о реставрации, реконструкции дворца, но пока это всё на стадии каких-то предварительных решений. Так что, что с ним будет.... Но уже роль градостроительная во многом утрачена. А вот башня «Красная гвоздильщик» — это тоже такое великолепное и интересное сооружение по проекту Якова Чернихова, который был вообще мастер архитектурных фантазий. Великолепные его альбомы, выставка была в 30-е годы в Ленинграде вот этих всех его вещей графических и живописных. И он такой теоретик, художник, график, но архитектурного мало было у него. Фактически, вот эта башня, «Красный гвоздильщик». Она очень замечательная, выразительная, такой гвоздь вертикали и на нём — круглое завершение, водонапорный бак был. Канатный цех — он тоже не по проекту Чернихова. То есть, по проекту общий объем, высота и протяженность, но доделывали тоже другие архитекторы, не сам Чернихов. И она такая менее выразительная была постройка, но тем создавала противовес этой вертикали — вот этот протяженный канатный цех. Когда весь завод обанкротился, выведено всё производство, вдруг остался этот канатный цех: его нельзя было снести. Он вошел в список памятников. Долго он стоял вот такой, как бани Московско-Нарвского района: никак не закрыт, без кровли, входи и смотри, что там. Конечно, пришёл в аварийное состояние. И так в то время были все качества строительных материалов не лучшие в связи со всякими экономическими трудностями, и он пришел, конечно, в негодность. Когда стали недавно, вот буквально пару лет назад, заниматься приспособлением, там в канатном цеху, решили сделать какие-то офисы и сохранить, отреставрировать водонапорную башню. Башню удалось отреставрировать, а цех фактически будет, если еще не сделан, я давно не была там в последний год, но он должен быть в тех же формах, по той же системе композиции, но уже из новых материалов. Я боюсь, как бы эти бани тоже не пришли в негодность.

Н. Солодников: Центральный район. Собственно, последний, который здесь представлен. Четыре объекта: хлебозавод имени 10-летия Октября, Херсонская больница имени Боткина, жилой комплекс фабрики «Красный треугольник». И знаменитое здание НКВД, КГБ и так далее. За одно здание мы можем быть спокойны.

М. Штиглиц: Да, за это здание мы спокойны. Больница Боткина, я даже думаю, что она уже приговорена. Там очень, конечно, интересные были постройки, но не уверена. А хлебозавод тоже работает. Он интересный. У нас вот два круглых хлебозавода: Левашовский и Кушлевский, о них тоже хочется сказать, хотя они не в Центральном районе, а в Петроградском. Они построены по системе кольцевой, вертикально-кольцевой выпечки хлеба. Такая гениальная система. Был инженер Марсаков, который изобрел эту систему вертикальной выпечки хлеба, и всё это размещалось в цилиндрической форме. Вот круглые бани и круглые хлебозаводы. И эти хлебозаводы работали очень долго, и Левашовский хлебозавод сохранял буквально до 2000-х годов это раритетное оборудование. Буквально вот эти чаны для выпечки, они находились по системе кольца, они сами крутились, и они тоже были круглые, естественно. И изготавливали круглый хлеб, буханки этого хлеба. Поступало тесто, вся эта мука, в стержень цилиндрического объема. Внутренний стержень, там были и лифтовые шахты, и несущие конструкции, и там же засыпалась мука сверху. Она потом сверху вниз поступала в месильные, всё это шло сверху вниз, и дальше отгружалась уже продукция. Интересная очень была система. Такие заводы — два у нас в Ленинграде и три в Москве было по этой системе. Вот один из них московский хлебозавод Зотова, сейчас он отреставрирован. Рядом, правда, две вертикали, башни жилые построены огромные. Но этот хлебозавод сохранили, разместили там центр авангарда, архитектуры конструктивизма. У нас пока вот Левашовским занимаются. Там рядом тоже жилые здания построили, слава богу, не такие высокие, как в Москве. Но тоже идет спор о том, что же там разместить. Недавно только была у нас дискуссия, в пятницу, с девелоперами RBI — это инвесторы, девелоперы, до сих пор, по-моему, еще не знают, что делать, вот как-то не могут найти надлежащую форму, которая удовлетворяла бы и сохранение памятника, и какую-то мемориальную значимость и в то же время она удовлетворяла бы и коммерческую составляющую. Вот бывает.

Н. Солодников: Спасибо вам огромное, Маргарита Сергеевна, потрясающе интересно. Книгу даже рекомендовать не буду, потому что и так понятно, что обязательно нужно ее почитать, полистать, изучить и так далее. Спасибо вам огромное, что вы пришли. Друзья, подойдите, пожалуйста, если есть желание подписать книгу. Уникальная совершенно возможность. Подпишите желающим, если такие будут. Я думаю, что вот есть ребята. Встретимся через 45 минут с главным редактором журнала «Сеанс», обо всех новинках «Сеанса» и о последнем номере, и о Хамдамове. Спасибо.

Все Диалоги ОБ
:::