Николай Солодников: Добрый день, дорогие друзья! Мы начинаем майские «Диалоги» в «Подписных изданиях». Сегодня мы вам снова представим три книги, очень разные, с помощью людей, которые над этими книгами работали, которые выступили инициаторами издания этих книг, являются их авторами, издателями, редакторами и так далее. 

В 13.30 у нас будет композитор, философ Владимир Иванович Мартынов, который представит свою книгу — «Книгу перемен». Уже вышел второй том, а какое-то время назад, несколько лет назад, выходил первый том. Думаю, что мы и про первый, и про второй несколько слов обязательно скажем. Третий у нас будет разговор посвящен книге Людвига Витгенштейна «Zettel». Это его записки. Его такие… Это не записные книжки, а именно записки. Наверное, точнее так сказать. Книга, которая вышла в издательстве «Ад Маргинем». И к нам придет человек, который эту книгу переводил, редактировал… Ну, там масса людей, на самом деле, работала, но он был главным инициатором. Валерий Анашвили. Главный редактор издательства «Дело», журнала «Логос». Книжка совершенно потрясающая.

А теперь я с большой радостью представляю моих первых собеседников, людей, которые сделали совершенно потрясающую книгу, которая называется «Дом». Вот эта книга. Она вышла в конце прошлого года, и большая радость про нее поговорить.

Если вы посмотрите на фамилии людей, которые являются авторами этой книги, то здесь весь цвет и свет современной русской литературы, русской журналистики и публицистики. Книга вышла в издательстве «Клаудберри», главным редактором которого является Александр Троицкий. А появилась эта книга по инициативе, придумке — я правильно говорю? — Григория Свердлина, руководителя благотворительного фонда «Ночлежка». Вот, теперь вы сами рассказывайте, чтобы я не запутался… 

Григорий Свердлин: Добрый день! Скорее тут лавры принадлежат Алику, потому что это его идея. Скажи пару слов.

Александр Троицкий: Да, спасибо. Я не совсем главный редактор. Наш главный редактор тут в зале…

Н. Солодников: Я, короче говоря, все перепутал.

А. Троицкий: Но тем не менее. Я общий руководитель издательства «Клаудберри». [«Дом»] — проект, который мы придумали и смогли каким-то чудом сделать меньше, чем за год. Который, наверное, является следствием наших размышлений про то, как вообще работает благотворительность. В какой-то момент, осмысляя вообще благотворительный сектор, мы пришли к мысли, что довольно любопытным образом благотворительность противопоставлена государственной системе. Если государство действует систематически, оно пытается в рамках своих институтов закрыть все потребности общества так или иначе: у него есть министерства, у него есть комитеты, все как-то систематизировано и должно охватывать все, что бывает на свете… И соответственно вот этим целям тратятся какие-то средства. Благотворительность работает совершенно по-другому: она работает не систематически, она работает реактивно. Она реагирует на какие-то проблемы, которые есть в обществе, в каком-то смысле компенсируя то, в чем государство оказалось недостаточно успешно. Я думаю, что если посмотреть на список тех предметов и проблем, которыми занимаются благотворительные фонды, можно обнаружить массу интересных и новых для себя вещей. Например, я регулярно обнаруживаю существование каких-то невероятных болезней, про которые я раньше и знать не знал. А оказывается, что есть целые фонды, которые занимаются людьми с этими проблемами. 

Собственно, в рамках любого фандрайзинга, которым занимается благотворительная организация — плюс к своей основной деятельности — что она делает? Она так или иначе канализирует средства из некоего денежного моря, которое и так существует в обществе, в какую-то определенную сторону, обеспечивает ручеек этих денежных средств, который помогает решать какую-то конкретную задачу. Собственно, наша гипотеза на входе в этот проект была в том, что совершенно не обязательно быть благотворительной организацией, чтобы обеспечить эту канализацию, обеспечить этот приток денег на нужды некого конкретного проекта или конкретной благотворительной задачи. И мы  исходно хотели бы сделать это не в формате, который часто практикуют, слава богу, крупные структуры, где, например, сотрудникам предлагается отчислять часть денег в пользу некой организации или, например, часть прибыли организация определяет в пользу некого благотворительного фонда. Нам хотелось придумать некий новый механизм, который позволил бы нам те социальные капиталы, которые были у нас как у издательства конвертировать во что-то вполне ощутимое — в пользу уважаемого нами проекта «Ночлежка». 

И, соответственно, отсюда и родилась идея обратиться к тем авторам, с которыми мы либо так или иначе взаимодействовали, либо на которых имели выходы благодаря некому статусу в издательском мире, и предложить им, собственно, сделать практически невинное, не очень ощутимое для них пожертвование в рамках этого проекта, этой затеи: пожертвовать нам некий рассказ на тему дома или провести с нами некоторое интервью, из которого потом родилось бы эссе. Собственно, чем наш главный редактор Мария-Анна Гущина и занималась. Вот с рядом авторов, которые сами если и пишут, то только публицистику, мы провели некоторый длинный разговор на тему дома, и их позиция в итоге была обличена в некий текст, который и стал частью этого проекта. И гипотеза, на самом деле, себя оправдала, потому что у нас были сомнения — у меня были сомнения, у Григория были сомнения, у всех были сомнения, — что уважаемые лица, которые в итоге красуются на обложке, согласятся, найдут время. Потому что, конечно, все это так или иначе требовало времени: кто-то писал, кто-то дорабатывал что-то уже имевшееся. Но поразительным образом мы получили всего три отказа, и все они были максимально мотивированы. 

Н. Солодников: Ну, расскажите: кто отказал?

А. Троицкий: Нет-нет-нет. Это производственная тайна.

Н. Солодников: Ну, я потом спрошу обязательно. И расскажу всем. 

А. Троицкий: Так или иначе все те, кто присутствует на обложке, практически без раздумий согласились и внесли свой вклад. Мы только одни рамки ставили. Идея была в том, чтобы действительно сборник назывался «Дом», потому что мы «Ночлежку» имели в виду как бенефициара с самого начала. И была идея собрать некий корпус текстов на тему дома. Собственно, дальнейшая схема работала следующим образом: мы понимали, что у нас будут некоторые затраты на производство так или иначе: это в первую очередь печать, но также у нас были прямые затраты в виде расходов на верстальщика, редактора, корректора — тех, без кого невозможно сделать качественную книгу. Мы рассматривали разные способы финансирования вот этой части. Мы думали про то, что мы либо найдем спонсора (что было сложно в тот период, поскольку как раз грянул карантин), либо мы там какие-то свои средства на это потратим, потом будем иметь возможность их извлечь, либо мы устроим краудфандинговую кампанию, которая, на самом деле, благодаря содействию «Ночлежки» и людей, чьи имена на обложке, полностью окупила на входе все наши затраты на производство. И таким образом, все дальнейшие продажи, которые мы по сю пору осуществляем, мы в пользу «Ночлежки» и проводим. То есть все, что мы получаем за эту книгу, мы перечисляем в фонд «Ночлежка».

Н. Солодников: И надо сказать, вот мы говорили до начала диалога, что на сегодняшний день, за полгода, ни много ни мало 6 тысяч экземпляров этой книги уже продано. Это по сегодняшним меркам очень приличная цифра, очень приличная. Прежде чем, Гриш, ты скажешь, хотел спросить: есть ли планы какие-то, чтобы эта книжка была переведена, думали про это?

А. Троицкий: Мы думали про это. На самом деле, нашим ключевым партнером по этому проекту является литературное агенство «Банке, Гумен и Смирнова». Это, в общем-то, ведущее российское литературное агенство, которое в первую очередь занимается представлением прав российских авторов на территории всего мира, за рубежом. Мы обсуждали этот вопрос, но, во-первых, намного больше неоднозначных финансовых моментов возникает в этой схеме, потому что часть прав мы получали у авторов, часть прав нам передавали их российские издатели, часть прав иностранных на эти произведения уже переданы другим иностранным издательствам… В общем, эту тему мы пока отложили, и, если думать о масштабировании, мы скорее думаем про какие-то симметричные проекты на русском языке.

Н. Солодников: Гриш, расскажи: как ты узнал про эту идею, как отреагировал, как ты в ней тоже работал?

Г. Свердлин: Сама идея, что было бы здорово, если бы появилась какая-то книжка или в пользу помощи бездомным, или о бездомности, — это, конечно, мы с коллегами обсуждали много лет. А потом в какой-то момент появился Алик, с которым мы давно дружим, с конкретным предложением: давайте сделаем, давайте соберем рассказы… А у меня, несмотря на мой природный оптимизм, была масса скепсиса. Про часть этого скепсиса уже сказал Алик: мы действительно не ожидали, что мы соберем столько авторов. Ну, причем это действительно, как вы видите, первого ряда имена. Почти все, кого хотелось бы в такой сборник добавить, почти все поучаствовали. А вторая часть моего скепсиса была, конечно, связана с краудфандинговой кампанией, потому что сама идея, что вот вы, ребята, пожалуйста, пожертвуйте деньги не на помощь людям, а вы, пожалуйста, пожертвуйте рубль, условно говоря, на издание книги. А на выходе получатся книга и еще полтора рубля, которые пойдут на помощь людям. То есть это сама по себе… Вот это предложение мое, в котором я объяснял идею, оно довольно длинное, и понятно, что всегда чем короче твое объяснение, тем оно, казалось бы, до большего количества людей дойдет. Но всегда как-то люди оказываются лучше и лучше, чем я, по крайней мере, о них думаю, и мы буквально, по-моему, за две недели собрали 680 тысяч, которые были нужны на издание книги. Ну, а на выходе — мы, собственно, продолжаем еще получать деньги, — но на выходе будет больше миллиона рублей. 

И надо понимать, что вот эта книжка и вот эти деньги, о которых мы говорили, — это одето 35 – 40 человек, которые с помощью «Ночлежки», с помощью моих коллег: наших там юристов, соцработников, психологов, наших волонтеров — выберутся с улицы. То есть это 35 – 40 живых людей, что, конечно, у меня в голове с трудом укладывается. А еще мне в этой истории, конечно, очень важна… То есть, ну, безусловно, очень важны деньги, но я бы, может быть, даже сказал, что еще важнее, как мне кажется, такая просветительская история — история, связанная с привлечением внимания в принципе к этой теме. Потому что, конечно, коллективное общественное сознание всякие тяжелые темы по понятным причинам выталкивает куда-то на периферию: ну, потому что действительно невозможно переживать обо всем сразу. И тема бездомности, конечно, как мне кажется, находится где-то на периферии общественного сознания. А благодаря тому, что про нее заговорили вот такие имена, она переместилась, ну, если не в центр, то чуть-чуть поближе к этому центру, что, на самом деле, очень здорово. И мы с коллегами очень хотим, в целом чтобы поменялась ситуация с помощью бездомным в России. Мы понимаем, что мы никогда не сможем создать достаточное количество приютов сами — и не только приютов, но и там гуманитарных проектов и так далее. Но очень хотим, чтобы появлялось больше и больше людей, больше организаций, больше государственных структур, общественных структур. И чтобы это происходило, эта тема действительно должна казаться обществу значимой, каковой она, с моей точки зрения, и является. И должен быть в обществе запрос, чтобы такие проекты были. Ну, вот, как мне кажется, благодаря таким проектам этот запрос и формируется.

Н. Солодников: Я вот хотел еще уточнить, потому что для книжки это всегда важно, особенно для новой книжки, как реагируют магазины на предложение ее продавать? Потому что одно дело, когда ты получаешь книжку и она оказывается сразу где-нибудь в книжном шкафу. Другое дело, когда она оказывается на выкладке. Вот как большие магазины, главные: «Дом книги» в Москве, магазин «Москва», в Петербурге там — с «Подписными изданиями» понятно — «Дом книги» в Зингере и так далее — как они отреагировали? Помогали ли они ее представлять, чтобы она продавалась и так далее? 

А. Троицкий: На самом деле, думаю, что было бы лукавством сказать, что для нас это проект, в который мы исключительно вложились и ничего не получили взамен, потому что, я думаю, главным бонусом для издательства по итогам этого проекта стало невероятное расширение сети распространения наших книг. Мы занимаемся в основном книгами по истории и теории фотографии и отчасти такими сайд-проектами на ту или иную социальную тематику…

Н. Солодников: Я уточню просто, что вот книги там Роберта Капы, Анри Картье-Брессона, которые вы наверняка знаете и читали на русском языке, —это вот все издательство «Клаудберри» делает.

А. Троицкий: …И поскольку так или иначе мы издаем по сравнению с крупными издательствами книг мало, нам, в общем-то, налаживать связи с книготорговыми точками не очень просто бывает. Этот проект позволил нам пробить каналы и двери практически во все крупные и некрупные магазины, потому что действительно вызвал он ощутимый интерес. Поддержка была, я бы сказал, беспрецедентная. Например, магазин Москва эту книгу сделал книгой месяца в феврале: она там заполонила все их стенды и полки во всех возможных видах. И не только они, на самом деле: действительно, выкладки были почти везде. Наверное, отчасти благодаря именам, отчасти благодаря некой специфической функции проекта, потому что мы везде про это говорили, что да, безусловно, это не простой книгоиздательский проект, это проект социальный и благотворительный. Я надеюсь, что отчасти это также получилось благодаря тому, что мы исходно хотели делать эту книжку немножко выделяющейся на общем фоне: нам хотелось, чтобы это получился красивый артефакт, книга, которую было бы приятно иметь дома в интерьере, на столе. И в значительной степени этому помогла чудесная Ольга Флоренская, петербургская художница, которая ее проиллюстрировала, абсолютно самоотверженно сделав за короткий срок массу иллюстраций, за что ей большое спасибо. 

Н. Солодников: А кто придумал название «Дом»?

А. Троицкий: Оно родилось, честно говоря, моментально, как только появилась идея. В общем-то, не было вариантов, и, немножко опережая тему, скажу, что я был поражен, насколько перекликаются те рассказы, которые там в итоге собрались. Из этой темы каким-то чудесным образом выросло действительно цельное издание, цельный проект, а не просто набор отдельных произведений…

Г. Свердлин: Да, у меня как раз было опасение, что, поскольку мы совершенно не навязывали авторам тему… то есть не было задачи: напишите, пожалуйста, что важно помогать бездомным. Вот такую книгу делать совершенно не хотелось. Не хотелось диктовать авторам тему и не хотелось делать какое-то такое тягостное, погружающее в отчаяние произведение или сборник произведений. А с другой стороны, казалось бы, что вот если не задавать тему и не подчеркивать социальную направленность, бла-бла-бла, то кажется, что все должно получиться таким эклектичным винегретом. Но, на самом деле, как мне кажется, и, может быть, те, кто уже прочитал, согласятся: получилась невероятным образом какая-то такая… Ну, я уже говорил, что, по-моему, получилась какая-то такая книга про человеческое одиночество, хотя все рассказы очень разные. И я думаю, что каждый свое прочитает — как всегда.

А. Троицкий: У меня немножко другая формула была по итогу: когда все это собралось, мне показалось, что это книга про «самое главное». Что вот у всех оно разное, это «самое главное», но почему-то тема дома в каждом поднимает наверх что-то, что прямо совсем за мурашками спрятано. 

Н. Солодников: Давайте я, на самом деле, озвучу… Потому что подозреваю, что не все еще эту книгу держали в руках или тем более прочитали. Но вот просто послушайте, какие авторы в этой книге представлены: это Алексей Сальников, Евгений Водолазкин, Линор Горалик, Михаил Шишкин, Алена Долецкая, Евгения Тимонова, Людмила Петрушевская, Наринэ Абгарян, Алла Горбунова, Екатерина Шульман, Людмила Улицкая, Ольга Седакова, Борис Акунин, Катерина Гордеева, Марина Степнова, Юрий Сапрыкин… Вера Полозкова рассказ написала — вообще!.. Ксения Букша, Галина Юзефович, Лев Рубинштейн, Дина Рубина, Леонид Парфенов, Дмитрий Быков и Леонид Юзефович. Вот состав…

Г. Свердлин: Хочется попросить прочитать по второму кругу, по третьему…

Н. Солодников: Представьте себе, какой был труд невероятный, чтобы всех этих людей собрать вместе. Ну, давайте я про авторов… Во-первых, Гриша, — ну, про тех, кто отказался, говорить не будем, — но кого ты был особенно рад вдруг увидеть среди участников? Вот есть люди, участие которых для тебя было принципиально важно?

Г. Свердлин: Были люди, участию которых я немножко удивился, потому что, например, когда начиналось открытие «Ночлежки» в Москве, Катя Шульман довольно скептично отнеслась, я бы сказал, к этой затее. А потом как-то, узнав подробности и получив предложение поучаствовать, с радостью согласилась и  активно участвует: она выступала на ярмарке «Нон/Фикш№»…

Н. Солодников: И написала удивительный материал. Называется «Город и горожане»? Или как он…

Г. Свердлин: «Граждане и горожане».

Н. Солодников: Да, «Граждане и горожане».

Г. Свердлин: И мне было очень приятно, и я был удивлен, и я вообще очень ценю, когда люди не поверхностно как-то выносят суждение и идут дальше, а готовы изучить и поменять свою точку зрения. Ну, и тут, конечно, множество авторов, которых я просто люблю и читаю с детства, и то, что проект, который я возглавляю, вдруг оказался предметом их участия, — это, конечно, невероятное счастье.

Н. Солодников: Ну, кто например?

Г. Свердлин: Это и Людмила Улицкая, и Лев Рубинштейн, и Дмитрий Быков. Ну, половину этих авторов я люблю, мне кажется, уже лет 25 как минимум…

Н. Солодников: Александр, как вам это все далось? Сколько времени, во-первых, ушло на то, чтобы с ними со всеми договориться? Кто быстрее всех согласился? Кто тяжелее? Ну расскажите про это немножко!

А. Троицкий: На самом деле, основной пул авторов был нам доступен и быстро отреагировал благодаря как раз партнерству с «Банке, Гумен и Смирнова», которое их просто представляет. То есть это агентство, которое все права и интересы этих авторов представляет как в России, так и за рубежом. Ряд ключевых персонажей — это их товарищи, и с ними разговор был короткий. Были те, кто немножко подумал и оценивал свои возможности в плане времени. Например, Ольга Седакова сразу же поддержала идею, но сказала, что она не может так вот просто — ей надо сесть, подумать, написать. 

Н. Солодников: И написала потрясающую историю про дом своей бабушки. Про дом, которого уже нет, но который у нее ассоциируется с ее бабушкой в первую очередь. Это потрясающе! Там буквально 3 – 4 страницы, но, по-моему, это одно из самых сильных высказываний вообще в этой книге.

А. Троицкий: Да, у меня тоже это одна из любимых глав… А были те, кто так вот чётенько, через агента… Например, Борис Акунин: «да-да, хороший проект, сейчас поможем, через 2 дня ответим». Ответили, прислали. 

Г. Свердлин: Но при этом Борис Акунин, насколько я слышал от обоих участников… Борис Акунин общается, дружит с Борисом Гребенщиковым, и Борис Борисыч ему рассказал про «Ночлежку», про какие-то сложности в Москве, а потом как-то — ну, близко во времени — возникло издательство вот с этим предложением, и Борис не только предоставил этот рассказ, но и как-то стал думать дальше, и кончилось это все тем, что он выпустил целую книгу в пользу «Ночлежки», которая не так давно вышла под названием «Интеллектуальные анекдоты, собранные и прокомментированные Борисом Акуниным». То есть у этого проекта есть еще такие сайд-проекты.

Н. Солодников: И от этой книжки вся выручка идет «Ночлежке»?

Г. Свердлин: Да.

А. Троицкий: Здорово, я не знал.

Н. Солодников: Кто еще как соглашался?

А. Троицкий: Чудесная Вера Полозкова…

Н. Солодников: Вообще, удивительно: Вера Полозкова! Я просто ее [прозы] не читал никогда — кроме социальных сетей там, я имею в виду, в инстаграме и так далее…

А. Троицкий: У нее была детская книга. Она писала, по-моему, сказки… 

Н. Солодников: У нее была детская книжка. Опять же это были стихи, не сказки.

А. Троицкий: Значит, я путаю. Пардон. 

Н. Солодников: А здесь потрясающий личный, очень личный рассказ про то, как молодая семья распадается и как вот распад семьи происходит в одной квартире, во второй…

А. Троицкий: На фоне быта… 

Н. Солодников: Удивительная тоже история совершенно.

А. Троицкий: Ну, в общем, наверное, эту тайну можно раскрыть: Вера Полозкова нам сдала рассказ практически за день до отправки книжки в типографию. Вот она все обещала, говорила, что нет… Мы уже сказали: ну, дорогая Вера, скажи хоть, какой объем, чтоб мы страницы под тебя зарезервировали. В итоге уже чуть ли не готовы были с пустыми страницами отсылать это все в типографию — в назидание. Но она, слава богу, успела. Рассказ действительно чудесный. Видимо, настолько личный, что он не позволял подойти к нему слишком поверхностно. Он действительно получился замечательный.

Н. Солодников: Парфенов как отреагировал? Потому что Парфенов тоже чрезвычайно редко пишет какие-то такие эссе, которые не связаны с историей, с журналистикой и так далее, а здесь исключительно… какое-то такое тоже ощущение и понимание того, что для него дом и как он там обустраивает свою квартиру и так далее. Как вы с ним разговаривали?

А. Троицкий: Слушайте, вот все эти товарищи, у которых график расписан на 5 лет вперед, на самом деле, стали доступны в значительной степени благодаря нашему главному редактору Марии-Анне Гущиной, которая, честно, взяла их за шкирку и со всеми провела длительные беседы — на тот момент в основном по «Зуму», — потом все это обработала, облекла в форму текста, согласовала 20 раз с авторами, и все это в итоге стало вот такими эссе. То есть это, на самом деле, результат такого интервьюирования, которое потом было превращено в текст. Парфенов максимально поддержал, был очень четок, очень жёсток. Вообще, все эти ребята, конечно, очень такие «ein, zwei, drei»…

Н. Солодников: Конкретные. А вот рассказ Людмилы Евгеньевны Улицкой — потрясающий совершенно! Он до этого вообще нигде не публиковался? 

А. Троицкий: Там какая-то мутная история. Он публиковался, но чуть ли не на болгарском языке. Как-то он был вынут…

Н. Солодников: Понятно. То есть здесь его еще никто не читал. Рассказ совершенно потрясающий, про нищих, там две героини… Ну, пересказать довольно сложно, но это очень интересно… Гриш, все-таки, знаешь, чтоб закончить эту историю… Не знаю, насколько это корректно, но есть то, что тебе больше всего понравилось в этой книге?

Г. Свердлин: Ну, здесь сложно ответить, потому что действительно очень… Я вообще люблю рассказы. И здесь, мне кажется, очень много действительно, по-настоящему, по гамбургскому счету хороших рассказов: не так вот сброшенных каких-то, «ребята делают что-то хорошее — вот вам то, что никуда больше не попало»… А действительно очень хороших произведений. И я там некоторые перечитываю, и в зависимости от настроения… Например, мне кажется, что вот буквально на 2 страницы рассказ Линор Горалик очень крутой. Но действительно много, много всего. И мне ужасно радостно, потому что мы всегда в «Ночлежке», когда делаем какие-то проекты, очень стараемся, чтобы например «Ночлежка Fest» был крутым музыкальным событием, а не событием, куда пришли из жалости, потому что вот «ребята деньги на хорошее дело собирают, поэтому мы придем на плохо организованный концерт». И с книжкой, как мне кажется, получилось то же. Получилась крутая литература.

Н. Солодников: Вот ты сказал про короткий рассказ. Там есть на 2 странички буквально рассказ Аллы Горбуновой. Ну просто!.. Буквально полторы страницы, но снос башки, как говорится!

Г. Свердлин: Ну да. Там много рассказов, после которых как-то закрываешь книжку и некоторое время ходишь немножко этой книжкой придавленный. Или наоборот — вознесенный.

Н. Солодников: Скажи, пожалуйста, эта книжка, она же есть у вас в «Ночлежке» в Петербурге и в Москве?

Г. Свердлин: Да, конечно.

Н. Солодников: Ваши клиенты книгу-то читают?

Г. Свердлин: Жильцы наших приютов — да, читают книгу наряду с другими.

Н. Солодников: Что говорят?

Г. Свердлин: Слушай, не могу сказать, что какие-то конкретные рассказы мы обсуждали, но для людей это, конечно, очень важно, потому что они знают некоторых авторов. И то, что вот Леонид Парфенов там что-то написал, чтобы их поддержать, для них это много значит, потому что… Ну, вот это одиночество, про которое я немножко говорил и которое, видимо, мне самому… Для меня самого это какая-то важная тема. Это то, о чем говорят люди на улицах. Состояние, когда никому, вообще никому нет дела: проснешься ты завтра утром или нет. Это то, с чем мы не сталкиваемся в жизни: нам может быть плохо, у нас плохое настроение и так далее, но вот хоть кому-то не все равно. А тут совсем все равно. И когда оказывается, что вот там, не знаю, волонтерам, которые раздают суп, или Леониду Парфенову, который пишет рассказ, не все равно, — это очень много для людей значит. 

Н. Солодников: В этом смысле, мне кажется, что это как раз то, что нас и объединяет всех. Даже, в конце концов, совершенно не важно, есть ли у тебя сейчас дом или нет, но чувство одиночества… от этого не зависит. 

Г. Свердлин: Это такая экзистенциальная история.

Н. Солодников: Итак, это дело сделано — уже продается и много продано. Какие планы в этом отношении у издательства «Клаудберри»? Что вы планируете еще в этом направлении сделать?

А. Троицкий: Действительно, для нас этот проект оказался успешным. Мы очень довольны результатом: он в значительной степени превзошел наши ожидания. Нам бы хотелось повторить эту практику, сделать некий «Дом 2» в хорошем смысле. Есть идеи, в большей степени ориентированные на детскую аудиторию. Я думаю, что в ближайшее время мы их соберем в кучу и уже как-то представим публике. Пока что без конкретики. 

Н. Солодников: Рано говорить, что за фонд будет, что за организация?

А. Троицкий: Да-да, у нас есть несколько потенциальных бенефициаров и есть пара идей, как это сделать не точно так же, а чуть иначе, но чтобы было не менее интересно.

Н. Солодников: Гриш, у вас есть какие-то пожелания, желания, не знаю, в этом направлении еще что-то сделать? Или какие-то другие планы, которые тоже связаны не с прямой такой благотворительной деятельностью, а что-то вокруг этого?

Г. Свердлин: Ну, вообще, довольно много. Я надеюсь, что мы сделаем фильм… С одной известной тебе женщиной. Например, такой есть план.

Н. Солодников: Седакова?

Г. Свердлин: Почти. Не буду пока уж совсем раскрывать интригу. Ну, то есть, действительно, я надеюсь, что будет очень хорошее документальное кино. Я рассказывал как раз перед началом этого мероприятия и повторю, что у «Ночлежки» есть в планах… Мы вообще много думаем про то, как финансировать организацию, как сделать ее более устойчивой, потому что в стране экономический кризис и понятно, что это и на благотворительных организациях сказывается напрямую. И, например, у нас есть идея, такая, как мне кажется, совсем новенькая для России: я знаю только один проект, который в России существует по такой схеме. У нас есть идея сделать социальное кафе, в котором жильцы наших приютов, у которых нет профессии или есть профессия, но она сейчас не востребована, будут получать новую профессию (кто-то повар, кто-то официант), стажироваться в течение нескольких месяцев и дальше на открытом рынке труда уже устраиваться в другие заведения общепита, а в этом кафе будут, соответственно, следующие стажеры-новички получать профессию. При этом идея, конечно, сделать это также качественным, симпатичным, вкусным местом. И понятно, что вся выручка будет идти на приюты, в которых живут люди, на прачечные, душевые и вот все те проекты, которые у нас представляют собой такую комплексную систему помощи. Соответственно, с одной стороны… Ну, на специальном языке вся эта история называется «транзитное трудоустройство». Мы довольно много уже и давно развиваемся в этом направлении. То есть когда-то мы просто помогали людям найти работу. В какой-то момент мы стали сотрудничать, дружить и пристраивать людей там в «Леруа», в «Хилтон» и так далее. Есть люди, которые на средства «Хилтона» проходят обучение в колледже по туризму, получают спустя несколько месяцев сертификаты, что они там помощник повара, горничная и так далее. Потом стажируются в пятизвездочном — ни много ни мало — отеле, и большая часть успешно проходит и обучение, и стажировку. И у нас уже есть один шеф-повар среди наших выпускников, то есть там уже, ну, наверное, человек 30 прошло только через эту программу, а есть еще «Леруа», есть вот еще, сейчас появилась строительная компания «Stone Hedge» в Москве, которая тоже берет к себе на работу людей, которым мы помогаем. Так вот в рамках движения в эту же сторону хотим создать и сами тоже такие рабочие места.

Н. Солодников: Хотел спросить, коль уж мы собрались, по поводу планов издательства «Клаудберри». Что у вас, кроме вот этой книги, какие еще планы?Еще раз напомню зрителям, что вы в основном занимаетесь фотографией и всем, что с этим связано. Что у вас в перспективе ближайшей?

А. Троицкий: Не в скрытой, а в открытой… Мы продолжаем нашу фотографическую серию, готовим несколько книг. Одна из них выйдет в этом году. И параллельно с этим мы делаем необычный немножко проект. Я надеюсь, у нас все получится. О нем уже можно немножко намекнуть. Мы делаем художественную книгу про Вторую мировую войну, которая будет проиллюстрирована документальными фотографиями времен непосредственно Второй мировой из огромного архива Артура Бондаря, фотографа, документалиста и, как он сам себя называет, фотографического археолога. Он коллекционирует негативы времен Великой Отечественной и Второй мировой. И у него невероятный архив. Там больше 10 тысяч негативов, которые сейчас наш довольно известный автор изучает и на основании впечатлений от этих фотографий формирует некий художественный текст, потребителем которого в конечном счете должен будет стать подросток. Мы делаем такую «янг-эдалт» книгу, ориентированную на тинейджеров. Вот, наверное, это из ближайшего.

Н. Солодников: И последнее, что я хотел спросить. Гриш, мы уж все равно говорим про книги, и, кроме этой книги, которую… Ну, сейчас я еще раз про нее скажу все обязательно. Что-то ты, может, прочитал в последнее время, или что-то выходит, или о чем-то слышал, не знаю, что бы ты порекомендовал еще людям почитать? Что на тебя произвело впечатление в последнее время?

Г. Свердлин: Мемуары Сахарова я сейчас читаю. Производят на меня большое впечатление. Я когда-то читал кусочки, а сейчас читаю целиком…

Н. Солодников: 21 мая будет столетие со дня рождения.

Г. Свердлин: Да, да. Ну, очень всем рекомендую. Но я вообще люблю мемуарную прозу. Это моя какая-то большая любовь. Не знаю, я не могу сказать, что я прям успеваю следить за новинками. Все время читаю там 5 – 6 книг одновременно, но, как правило, это или что-то, связанное с работой, или то, что давно издано — вот как мемуары Сахарова, которые, понятно, уже доступны много десятилетий.

Н. Солодников: Понятно. Спасибо вам огромное. Дорогие друзья, еще раз: вот эта книга, которая называется «Дом». Издательство «Клаудберри». Всех авторов, которые здесь представлены, их фамилии и имена вы слышали. Эта книга есть вот здесь на выкладке: можно обязательно ее взять полистать, почитать, купить, при желании даже подойти подписать, пока Гриша здесь и Александр здесь… 

Г. Свердлин: Мы не авторы, к сожалению.

Н. Солодников: Ну слушай, имеете прямое отношение. Настоятельно рекомендую. У меня эта книжка есть, и я считаю, что она должна быть, конечно, в каждом доме по возможности. Спасибо вам огромное. Увидимся через какое-то время, через час.